Posted: 04.11.06 01:06. Post subject: Интересные статьи о ФК 2

 Posted: 31.10.08 15:34. Post subject: Журнал Авербуха

Я не знаю,может это не новая инфа,но все же...
Сегодня в супермаркете увидела журнал LЕD Авера.Глянцевый,довольно толстенький...
А в "Теленеделе" Юля Савичева в гостях у Жерома Бланшара...

 Posted: 07.11.08 04:20. Post subject: Не новая, но найти е..

Не новая, но найти его у нас я не могу. Заказала - молчат пока.

 Posted: 07.11.08 10:08. Post subject: Не уверена,что ст..

Не уверена,что стоит с нетерпеньем ждать.Я так его быстренько перелистала-статья о ТАТ+реклама ЛП(про участвующих "звезд" и т.п.)
Но любителям ФК и всего,что с ним связано,может быть и интересно.Показалось,что журнал именно Аверовский,т.к. о Жулине,по моему,ни слова...

 Posted: 09.11.08 01:53. Post subject: Да у нас тоже, скоре..

Да у нас тоже, скорее всего, не светит его выход. А было бы любопытно почитать. Хотя к ЛП в общем и к Аверу в частности я что-то охладела последнее время.

 Posted: 31.01.10 13:40. Post subject: Олимпийское казино д..

Олимпийское казино для сборной России
Автор Андрей Сидорчик.

Фигурное катание

Ещё один «забойный» российский вид – фигурное катание. Тут на фоне безнадёги прошлого сезона царит эйфория: на чемпионате Европы россияне выиграли три золотые медали. Однако ни одного из наших победителей нельзя назвать фаворитом Ванкувера.

Спортивная пара Кавагути – Смирнов под руководством великой Тамары Москвиной выступила отлично, спору нет, но ведь в Таллине не было китайцев, которые сейчас являются несомненными лидерами парного катания. Хватит ли пороху у нашего дуэта противостоять им – вопрос сложный.

Триумфальное возвращение Плющенко, что и говорить, выглядит эффектно. Однако надо понимать, что после четырёхлетнего простоя говорить о железной стабильности не приходится. На фоне европейских соперников Плющенко и впрямь выглядит сегодня асом, но недостаток спортивной практики может ему помешать.

В спортивных танцах дело и вовсе пахнет керосином. Ведущая российская пара Оксана Домнина – Максим Шабалин на чемпионате Европы проиграла и оригинальный, и произвольный танец, и выиграла лишь за счёт запаса добытого в обязательном. В самом субъективном виде, каковым, несомненно, являются танцы на льду, такая неудача может стать фатальной. А ведь в Ванкувере на золото будет претендовать канадская пара Белбин – Агосто. Как канадские фигуристы умеют «ковать победу», мы хорошо знаем после того, как пара Сале – Пеллетье буквально выпросила себе второй комплект золотых медалей в Солт-Лейк-Сити-2002.

О женском фигурном катании говорить вообще не хочется. Если сейчас растренированную Ирину Слуцкую отправить в Ванкувер, то у закончившей карьеру бывшей российской примы было бы больше шансов на успех, чем у её действующих наследниц.

Это я принесла кусочек про ФК

 Posted: 31.01.10 15:16. Post subject: balirina пишет: кан..

balirina пишет:

quote:

канадская пара Белбин – Агосто

 Posted: 31.01.10 17:03. Post subject: Эля пришла, чтобы по..

Эля пришла, чтобы посмеяться над каждым моим обновлением ..
Американская пара, я знаю..

 Posted: 01.02.10 21:03. Post subject: Фигурная столица В ..

Фигурная столица

В прошлое воскресенье в Таллинне завершился чемпионат Европы по фигурному катанию. Заполучить такой серьезный турнир огромная честь и огромная же ответственность. К слову, впервые в истории континентальное первенство проходило в такой маленькой стране. Организаторы неоднократно указывали на необходимость все сделать на высшем уровне. Так и получилось. Корреспондент "МК-Эстонии" побывал за кулисами соревнований и наблюдал за тем, что скрыто от обывателя, но является неотъемлемой частью турнира.
Арена, можно сказать, жила двойной жизнью. В подтрибунных помещениях шла активная работа ради того, чтобы в итоге зрители по всему миру видели красивую картинку. За несколько дней до начала чемпионата в Saku Suurhall начали монтировать свет, звук, места для членов жюри, столики для телекомментаторов и непосредственно ледовую площадку. Кстати, толщина льда составляла 4,5 см, а за уровнем температуры наблюдал специалист с прибором, похожим на лазерную указку: наводишь на лед, нажимаешь кнопку, и на специальном дисплее высвечивается температура. Попросил и себя замерять. С расстояния одного метра датчик установил температуру тела журналиста — 36 и 6.

Эстонцам — право первой ночи

Нашего брата приехало в Таллинн достаточно большое количество. Доминировали представители российских СМИ. Причем трем ведущим телеканалам было недостаточно той картинки, которую им предоставляли организаторы и они прислали свои бригады. Правда работать от бортика им не позволяли условия организаторов и охранники фирмы G4S, отвечавшие за безопасность мероприятия. Зато в микст-зоне (помещение под трибунами, где после выступления фигуристы, по желанию, общаются с прессой) властвовали практически безраздельно.

По крайней мере, это утверждение справедливо в отношении спортсменов из России. Но, коль скоро чемпионат Европы проходил в Эстонии, все-таки право первой ночи (в смысле — интервью) оставалось за представителями спортивной редакции ЭТВ. Хотя вот русской редакции "Актуальной камеры" после откатки Евгением Плющенко произвольной программы разрешили задать спортсмену всего один вопрос, ответив на который будущий шестикратный чемпион взял из рук своего директора мобильный. "Женя, поговори, надо — это телеканал "Россия", прямой эфир", — сказал Ари Закарян спортсмену.

Интересный эпизод произошел после выступления немецкой пары Робин Шолковы/Алена Савченко. Корреспондент ЭТВ попросил фигуристов ответить на несколько вопросов, на что Алена заявила, что говорить будет по-русски и вопросы просит тоже задавать на ее родном языке. "А как же Робин?" — уточнил журналист. "Ну, окей, один вопрос Робину, а остальное мне и по-русски!".

Моя охрана меня бережет

Охрана, о которой мы уже вскользь упомянули, была на высшем уровне. Будучи свидетелем самых разных соревнований, могу сказать, что зачастую именно охранники могут испортить все настроение, т.к. по одной им ведомой причине начинают лезть не в свои дела. В Таллинне все организовали так, что секьюрити вроде было предостаточно, но они не мешали — их просто не было заметно. Вот так и должно быть.

С одним из работников службы безопасности по имени Денис я заговорил сам. Молодой человек ходил по коридорам в коньках. Оказалось, что у него функция была сродни НХЛовскому тафгаю — он отвечал за порядок непосредственно на льду. "В фирме после того, как мы получили право охранять чемпионат, был проведен опрос — кто умеет кататься на коньках? Задача такого человека на этом соревновании — остановить, в случае беспорядка, человека или группу лиц, выскочивших на лед. А у меня опыт большой — в хоккей с детства играл! Так что, если надо будет кого-то встретить на льду, мало не покажется", — сказал Денис. Его помощь, кстати, не потребовалась.

Специально к этому турниру организаторы выпустили несколько брошюр и журналов, из которых гости столицы Эстонии могли узнать интересные факты о нашем городе. Так, например, в официальной программке чемпионата, знакомящей с Таллинном, первым пунктом указано то, что у нас снимали легендарный "Сталкер" Тарковсокого. Не обошли вниманием организаторы и нашу продвинутость в сфере высоких технологий, упомянув Эстонию как одно из мест разработки крупных интернет-сервисов, таких как "Скайп". В пресс-центре многие журналисты были приятно обрадованы бесплатным интернетом.

Многие обратили внимание и на оформление так называемой Kiss & Cry Area (скамейка слез и поцелуев — место, где спортсмены ждут решения судей). Задняя стена этой зоны была одновременно и экраном, на который проецировались виды Старого Таллинна, и таким образом создавалось впечатление, что фигурист сидит, например, на Ратушной площади.

Ягудина не забыли

Побывав на одной из первых тренировок фигуристов за несколько дней до соревнований, я был удивлен серьезным сокращением зрительских мест. Практически целая трибуна была отдана журналистам, да еще и всевозможные специальные службы требовали места. В итоге из 7200 сидячих мест осталось чуть больше 4 тысяч. Да и на них практически в любой день, кроме финала мужского одиночного катания, можно было достать билеты. Например, на гала-представлении оставались нераспроданными билеты номиналом в 780 крон. Правда, при этом в зале был аншлаг. Такое иногда случается.

Публика в Таллинне вела себя по всем законам шоу-бизнеса, то есть настроение у народа день ото дня улучшалось, достигнув апогея к завершению соревнований. Естественно, больше всего аплодисментов досталось эстонским спортсменам и российской сборной. Если брать в расчет остальных туристов, то удивил большой наплыв французов, англичан, швейцарцев и немцев. Изначально предполагал, что на трибунах будут преобладать жители Скандинавии, однако те же финны подъехали лишь к субботе (в этот день соревновались одиночницы), чтобы поддержать уже бывшую чемпионку Европы Лауру Леписте. Обратил на себя внимание и факт "боления" как искусства. Например, немцы привезли с собой огромное количество барабанов, а швейцарцы ходили по залу с огромными альпийскими колоколами на шее — такие они надевают на своих коров.

Не ограничивались болельщики криками и аплодисментами. Многие из пришедших проявили и творческий подход в вопросе поддержки любимых спортсменов, развесив по залу многочисленные баннеры.Удивил баннер в поддержку спортсмена, который не выступает уже несколько лет. На плакате было написано "Yagudin Forever". Какое отношение этот, безусловно, талантливый фигурист имеет к данному первенству — осталось загадкой.

Вишенка на торте

Вишенкой на торте под названием "Чемпионат Европы по фигурному катанию" можно считать показательные выступления в последний день. Я бы сказал, что эти гала-концерты — как некая граница, когда ты уже не понимаешь искусство перед тобой или спорт. Если в обычный соревновательный день фигуристы, естественно, в первую очередь обращают внимание на чистоту выполнения элементов, то здесь на переднем плане эмоции и переживания.

"Аж мурашки по коже", — сказала девушка из одного российского издания, которая сидела со мной рядом во время выступления Юко Кавагути и Александра Смирнова. А чего стоит показательное выступление Евгения Плющенко, который выбрал в качестве музыкальной темы песню, наверное, лучше всего показывающую эмоциональное состояние фигуриста на данный момент — "Свеча" группы "Машина времени". Четверной прыжок в то время, как из динамиков несется "… я в сотый раз опять начну сначала…" — я видел, что люди в зале плакали, да и у самого комок к горлу подкатил.

Помимо всего прочего, соревнования такого уровня — это и внимание сильных мира сего. На трибунах были замечены и мэр Таллинна Эдгар Сависаар, и премьер-министр Андрус Ансип, и спикер парламента Эне Эргма, и президент олимпийского комитета Эстонии Март Сийман, и экс-президент Эстонии Арнольд Рюйтель с супругой. Причем все достаточно активно поддерживали фигуристов. Разве что обратил на себя внимание тот факт, что когда мэр Таллинна вручал победителям цветы, наш премьер не хлопал. Но, может, это я уже придираюсь?

Таллинну повезло

Он вне сомнений, ньюсмейкер номер один на этих соревнованиях — Плющенко. Каждый шаг под прицелом фотоаппаратов, внимание зрителей на тренировках (даже когда на льду одновременно 5 спортсменов) приковано только к нему, а когда он на катке во время соревнований, зал стонет в буквальном смысле этого слова. "Женя, порви их!" — кричит в абсолютной тишине болельщица из российского сектора. И он дает публике то, что от него ждут — уверенный, мощный, артистичный прокат. То, что Плющенко вернулся — во благо и наших организаторов, так как многие платили деньги за билет из-за Плющенко.

Впереди Олимпиада, и в этой связи можно сказать, что Таллинну повезло. Все сильнейшие спортсмены были у нас в гостях, за исключением, пожалуй, Изабель Делобель и Оливье Шонфельдера, которым приехать в Эстонию помешала травма. Все остальные в последний раз проверили свои силы, посмотрели на конкурентов, а дальше — Ванкувер. Таллиннский турнир закончен. И вы знаете, сидя в зале в последний день, я испытывал гордость. Только не смейтесь — честно. Мы сделали это. Все вместе: организационный комитет, который творил; политики, которые не мешали; журналисты, которые освещали; болельщики, которые поддерживали; различные службы, которые разбирались с нюансами.

Перед началом этого первенства многие сравнивали его с проведением "Евровидения" в Таллинне. И вот самой последней песней, прозвучавшей под сводами Saku Suurhall, стала та самая Everybody в исполнении Танеля Падара и Дэйва Бентона. Под нее участники гала-концерта сделали круг почета, а затем выстроились на площадке, соорудив название следующего города, который примет чемпионат Европы по фигурному катанию в 2011 году — Берн.

Отсюда http://rus.delfi.ee/press/mk_estonia/figurnaya-stolica.d?id=28877971

 Posted: 01.02.10 21:15. Post subject: balirina пишет: Эля..

balirina пишет:

quote:

Эля пришла, чтобы посмеяться над каждым моим обновлением .. Американская пара, я знаю..

Ты-то знаешь, а вот Андрей Сидорчик не в курсе.

balirina пишет:

quote:

Алена заявила, что говорить будет по-русски и вопросы просит тоже задавать на ее родном языке

А я думала, её родной язык украинский

 Posted: 01.02.10 21:56. Post subject: <div style="..

Танго романтика Людмилы Пахомовой

17 мая 2003, №87(16042)

НЕ ЧОКАЯСЬ

Подчиняясь велению времени, надо, конечно, написать, что Людмила Пахомова была звездой в истинном понимании этого слова: звезда — это особый свет, это ореол легенд, это магическая сила, которая притягивает миллионы сердец. Но именно нынешнее время настолько переоценило ценности, что звездный титул сегодня превратился в пшик, в «юбочку из плюша», о которой поет тоже якобы звезда. Поэтому не будем бросаться заезженными словами, тем более что о Пахомовой нелепо говорить «популярная» или «известная». К ней не подходят банальные эпитеты. Она из той редкой породы российских спортсменов, о которых можно сказать «гениальный человек» и не краснеть от стыда.

Может, существует мера счастья и успеха, которую каждому отвешивает Бог? Кто-то растягивает ее на всю жизнь, а кто-то всю жизнь расплачивается за недолгие счастливые годы. Шесть лет Пахомова (в паре с Горшковым) была непобедимой в спортивных танцах на льду, выиграв все существующие награды, а потом еще восемь — боролась со смертельной болезнью…

17 мая 1986 года около 3 часов утра в Московском кардиологическом центре на Пироговке скончалась от отека легких выдающаяся советская фигуристка, олимпийская чемпионка в танцах на льду Людмила Пахомова. Через восемь месяцев ей должно было исполниться всего 40 лет.

ГИПНОЗ ГОЛУБОГО ЛЬДА

Там, где встречаются двое, утверждал мудрец, на самом деле встречаются шестеро: каким каждый себя представляет, каким его видит другой и какой он на самом деле. Добавлю от себя, что гармония во взаимоотношениях между двумя встретившимися появляется лишь тогда, когда эти «шестеро» находят общий язык. Фигуристка Людмила Пахомова нашла свою настоящую «вторую половину» не сразу. Прежде чем это случилось, она успела выступить с тремя партнерами: с Сергеем Селезневым и Фаридом Сафаргалеевым в парном катании и с Виктором Рыжкиным – в спортивных танцах. Мало того, она вообще начинала как одиночница на стадионе Юных пионеров и едва не разочаровалась в своих силах, поскольку почти сразу получила ярлык бесперспективной. Виктор Рыжкин сегодня вспоминает, как встретил однажды в метро маму Людмилы и та сказала ему, что ее муж, Герой Советского Союза, заместитель председателя ЦК ДОСААФ СССР генерал Алексей Пахомов, собирается забрать дочку в парашютный спорт, потому что в фигурном катании у нее нет успехов…

Именно Рыжкин вспомнил о пластичной и артистичной Миле Пахомовой, когда, будучи уже тренером сборной СССР, решил вернуться на лед, чтобы взяться за совершенно неосвоенные тогда в советском фигурном катании спортивные танцы на льду. Он первым, как призналась потом Людмила, сумел объяснить ей, считавшей танцы на льду занятием унизительным, что это тоже интересно.

Пара Пахомова – Рыжкин быстро пошла в гору, став в 1964 году первыми чемпионами страны по спортивным танцам. Повторили этот успех и в следующем сезоне, но на чемпионат Европы, проходивший в Москве, они не попали: там выступили Надежда Велле и Александр Трещев, занявшие место во второй половине второго десятка.

«Я уже тогда сразу поняла, что Бог нас миловал тем, что мы не катались на этом чемпионате, – вспоминала потом Людмила. – Я понимала, что с ума сошла бы от того, какой неумехой выглядела бы на фоне блестящих английских пар, Евы и Павла Романовых из Чехословакии. То, что тогда в Москве показали лучшие, было из другой, как говорится, оперы. Совсем другой уровень! Другая работа – и индивидуальная, и в паре…»

ТРИО РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ

Победа на чемпионате СССР 1966 года стала последним достижением пары Пахомова – Рыжкин. Партнер и по совместительству «играющий тренер» (при том, что их еще тренировал и Станислав Жук) был намного старше Людмилы: психологическая несовместимость перешла все границы, и после неудачного чемпионата мира в Давосе Людмила ушла.

В том же году судьба свела ее с никому неизвестным тогда Александром Горшковым, хотя судьба, если честно, здесь ни при чем: Пахомова сама предложила Александру кататься вместе, чем вызвала немало пересудов в кулуарах: «Трехкратная чемпионка СССР и перворазрядник! Разве у них могут быть какие-то перспективы?»

Но именно этому тандему, возглавляемому прекрасным тренером Еленой Чайковской, суждено было совершить революцию в спортивных танцах на льду. Достаточно лишь сказать, что исключительно Пахомовой и Горшкову эта спортивная дисциплина обязана своим появлением в программе зимних Олимпийских игр. Став в 1970 году впервые чемпионами мира и Европы, Людмила и Александр впоследствии лишь один раз уступили высшую ступеньку пьедестала почета – случилось это на чемпионате Европы-72, но уже через два месяца нанесли сокрушительный «удар» своим обидчикам – немецкой паре брату и сестре Бук – на чемпионате мира в Калгари.

Изобретенное в 1974 году Пахомовой и Горшковым (в соавторстве с Еленой Чайковской) танго «Романтика» уже в год своего рождения стало классическим, поскольку Международный союз конькобежцев решил, что именно этот танец должен войти в обязательную программу фигуристов всего мира. Это было большой победой отечественной школы фигурного катания: впервые имя советской спортсменки Людмилы Пахомовой (а в судейских протоколах «Романтика» так и осталось «танго Пахомовой») появилось в азбуке мирового катания наряду с такими именами, как Сальхов, Лутц, Аксель…

СВЕРХПРОГРЕСС КАЖДЫЙ ГОД

«То, что вы показали, — сверхпрогресс!» — сказал Пахомовой один из руководителей Международного союза конькобежцев после того, как она в паре с Александром Горшковым впервые стала чемпионкой мира в Любляне. Знал бы он тогда, что такой сверхпрогресс в исполнении легендарной пары будет иметь место еще шесть лет подряд и получит свое триумфальное завершение на Олимпиаде-76 в Инсбруке!

На этом пути было всякое. И чудовищные провокации, когда на чемпионате мира-72 в Калгари кто-то из отчаявшихся соперников подсыпал им в пищу неизвестный препарат, вызвавший у Людмилы и Александра сильнейшее отравление накануне старта. И страшная болезнь Александра в 1975 году — спонтанный пневмоторакс, после которого объем его легких сократился почти наполовину. Тем не менее Пахомова и Горшков неизменно выходили победителями из всех ситуаций. И на чемпионат мира-75, начавшийся в Колорадо-Спрингс через три недели после завершения сложнейшей операции, они все-таки поехали и выступили там в показательных соревнованиях, хотя некоторые врачи предрекали Александру смерть еще в самолете на пути в США. Эта поездка была им очень нужна чисто в психологическом плане, без нее, как потом утверждали оба, возможно, и не было бы олимпийской победы.

«ПОХОРОНЫ» ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ

Бабушка Людмилы Прасковья Ефимовна однажды сказала, что ее внучка при жизни присутствовала на собственных похоронах. Случилось это 13 декабря 1976 года, когда Пахомову и Горшкова провожали из большого спорта. Стараниями работавших в тот день в «Лужниках» операторов программы «Время» миллионы телезрителей увидели искренние слезы в глазах тысяч зрителей, заполнивших трибуны Дворца спорта. С Людмилой и Александром прощались, как с самими близкими и незаменимыми людьми. «Будто насовсем», – с грустью вспоминала потом Людмила.

Надо ли говорить, что творилось 13 декабря в ее душе, хотя эти «похороны» были абсолютно добровольными, поскольку решение о завершении карьеры было принято самостоятельно, без всякого давления извне. И, несмотря на то, что готовили они себя к этому давно, поводом, как написала через несколько лет в своей книге Людмила, послужило до сих пор незнакомое чувство – нежелание кататься: «Мы понимали, что делаем что-то нелепое, несуразное, но не могли и впервые не хотели сопротивляться наступившей апатии».

Рассказывает Ирина Журбина, поэт-переводчик, подруга Пахомовой:

– Весной 85-го, за год до смерти Милы, мы гуляли с нашими семьями по Москве-реке в Рузе. И вдруг какая-то проходившая мимо женщина остановила Милу: «Вы Пахомова? Да? Горе, горе-то какое, – буквально заголосила она, – горе-то какое, что вы больше не катаетесь!..»

…Последним танцем Пахомовой и Горшкова там, в «Лужниках», стала «Кумпарсита», та самая «Кумпарсита», которая долгие годы была своеобразной визитной карточкой этой легендарной пары.

ЖИЗНЬ, КАК ЛЕД ДЛЯ НОВИЧКА

Была и еще одна причина, побудившая их уйти на взлете спортивных достижений: нежелание, что называется, «перезреть» в пике славы, ведь Александру в 76-м было уже 30, а Людмиле – 29. 1 октября 1977 года у них родилась дочь Юля, заставившая родителей внести коррективы и в без того новую для себя постспортивную жизнь. Скользкую, как лед для новичка.

Рассказывает Александр Горшков, олимпийский чемпион, муж Людмилы:

– Когда о нашем решении оставить лед навсегда узнал тогдашний председатель Госкомспорта СССР Сергей Павлов, он, помимо того, что устроил нам в «Лужниках» пышные проводы (впервые, кстати, за всю историю отечественного фигурного катания), проявил большое участие в нашей дальнейшей судьбе. В частности, благодаря его протекции я с 1 января 1977 года начал работать тренером в Федерации фигурного катания СССР. Мила же выбрала стезю тренера-практика. Поначалу, правда, своих учеников у нее не было: вплоть до рождения дочери помогала Карамышевой и Синицыну, очень интересной и перспективной паре, которую тренировала Татьяна Рожина. Ездила, помнится, даже к ним в Свердловск делать какую-то программу, будучи на седьмом месяце беременности.

Но не всю же жизнь только консультировать, пусть даже очень успешно! В 78-м Мила начала работать в школе фигурного катания ЦСКА в группе танцев на льду, причем не с подготовленными кем-то взрослыми спортсменами, как это делают сейчас многие тренеры с именем, а с юниорами. Она вся отдалась этой работе, впрочем, по-другому и быть не могло, поскольку не умела делать наполовину то, за что бралась.

Вскоре в группе, которую тренировала Мила, появились чемпионы мира среди юниоров. Первыми стали Батанова и Соловьев, потом – Гладкова с Шпильбандом и Анненко с Сретенским. Среди ее учеников была и такая пара, как Анисина – Авербух, которые спустя много лет стали соперниками, выступая за разные страны…

Кроме того, у Милы остались хорошие связи с ГИТИСом, который в свое время окончила. Используя их, она сумела с помощью Федерации фигурного катания СССР осуществить свою давнюю идею – открыть и возглавить в ГИТИСе отделение балетмейстеров фигурного катания. Совместное решение о его создании было принято Министерством культуры и Госкомспортом. После смерти Милы это отделение вплоть до развала СССР успешно возглавлял Игорь Бобрин. Жаль, что сегодня его уже не существует…

ВОДОВОРОТ СМЕРТИ В СТЕКЛЯННОМ ШКАФУ

Во время одного из своих приездов в Москву из Парижа, где Юля Пахомова-Горшкова сейчас живет и учится на модельера, она рассказала мистическую историю, которая затем в приукрашенном журналистами виде появилась в нескольких российских газетах.

Согласно этой истории Людмила Пахомова имела якобы трагическую неосторожность прочитать несколько страниц из старинной Библии, принадлежащей прабабке мужа, а этого, согласно преданию семьи Горшковых, категорически нельзя было делать, поскольку всякий, кто открывал Библию, попадал в водоворот смерти…

По словам самого Горшкова, история эта – во многом плод фантазии чрезмерно эмоциональной дочери. Библия действительно в их доме была, но принадлежала она бабушке Людмилы, и никто ее не прятал в стеклянном шкафу, как рассказывает Юля. Правда, потом Александр Георгиевич все-таки вспомнил, как однажды супруга сказала ему, что вроде бы существует поверье: если кто откроет эту Библию, с ним случится что-то нехорошее…

Как бы там ни было, но в декабре 1978 года молодая и полная сил Людмила серьезно заболела. Правда, страшный диагноз – лимфогранулематоз (онкологическое заболевание лимфатических узлов) – был поставлен не сразу. Поначалу ее лечили от пневмонии, и только осенью 79-го, когда супруги вернулись в Москву после традиционного отдыха в любимом Коктебеле, стало ясно, что все значительно серьезнее…

Рассказывает Ирина Журбина:

– В те дни она позвонила мне и своим вечно лукавым веселым голосом сказала: «Они наконец-то нашли, что со мной, – и выдохнула с облегчением, будто это ветрянка, – у меня…» – и назвала свою болезнь…

ПРИГОВОР

Рассказывает Александр Горшков:

– Скрыть диагноз было невозможно, поскольку ей назначили химиотерапию в Институте радиологии на проспекте Вернадского. Тем не менее болезнь не захватила ее полностью, более того, она постоянно сбегала из этого института. Я возил ее на тренировки два раза в день и вечером привозил обратно. Так продолжалось целый год: Мила вроде бы лечилась и в то же время выезжала со своими учениками на чемпионаты. В 80-м съездила даже на Олимпийские игры в Лейк-Плэсид.

Закончилось все это резким ухудшением ее состояния. Пришлось обращаться за помощью к Михаилу Перельману, нашему знаменитому легочному хирургу, который в 75-м оперировал меня. По его инициативе был созван консилиум на уровне ведущих специалистов страны, включая даже тогдашнего министра здравоохранения СССР Бориса Петровского. Они долго совещались, а мы с Милой все это время сидели в коридоре и ждали приговора. Наконец, его огласили: «Уважаемая девушка, – сказали ей, – если вы хотите жить, вам немедленно надо отложить в сторону все, включая любимую работу, и всерьез заняться лечением…»

Нетрудно представить себе реакцию Милы. Когда мы вышли на улицу и сели в машину, она долго плакала. Нет, это был не страх или испуг, это было состояние, когда понимаешь, что становишься неполноценным человеком, поскольку тебя надолго исключают из привычного образа жизни, лишают всего, что составляло основу.

Тем не менее Мила и с этим справилась. Пройдя трехмесячный и весьма болезненный курс лечения в Боткинской больнице, во время которого ей была удалена селезенка, она выписалась с настоятельными рекомендациями ограничить себя в работе. Но где там! Истосковавшись по любимому делу, бросилась в него, закусив, что называется, удила, не жалея себя, благо наступивший период устойчивой ремиссии создал иллюзию полного выздоровления. Все закрутилось и завертелось, как прежде… до осени 1985 года, когда она вновь оказалась на больничной койке. Сначала в институте Петровского, а потом в реанимации кардиологического центра на Пироговке, где и умерла в мае 86-го после третьего отека легких.

Верила ли она в свое выздоровление? Как вы понимаете, такой вопрос я не мог ей задать, но думаю, что она реально оценивала ситуацию. Но практически до самого конца была, что называется, в форме. Я специально привез ей в палату телевизор и видеомагнитофон, понимая, что только любимая работа способна поддерживать в ней интерес к жизни, и Мила подолгу смотрела вместе с навещавшими ее учениками записи их тренировок, внося необходимые коррективы. У нее и специальная тетрадь была, в которую едва ли не до последнего дня записывала задания для учеников.

ПОСЛЕДНИЙ НОВЫЙ ГОД

В конце декабря 1985 года врачи отпустили Людмилу домой. Новый год и свой последний день рождения (31 декабря) она встретила в кругу родных и самых близких друзей.

«Я маму не сразу узнала, – вспоминала потом Юля. – Без волос на голове, ни ресниц, ни бровей. Но такой в тот вечер ее никто не видел – перед гостями она предстала в парике, стильно одетой и накрашенной. Зато когда мы оставались вдвоем, она плакала…»

ИЗ ДОСЬЕ ГАЗЕТЫ «СОВЕТСКИЙ СПОРТ»

Пахомова Людмила Алексеевна. Одна из лучших фигуристок мира 70-х годов, добившаяся выдающихся результатов в танцах на льду. Родилась 31 декабря 1946 года в Москве. «Динамо» (Москва). Заслуженный мастер спорта (1970). Окончила Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского. Олимпийская чемпионка 1976, чемпионка мира 1970–1974, 1976 (в паре с Александром Горшковым). Чемпионка Европы 1970, 1971, 1973–1976 (с тем же партнером). Серебряный призер первенства мира 1969 и первенства Европы 1972 и бронзовый призер первенства Европы 1969 (также с А. Горшковым). Чемпионка СССР 1964–1966 (с Виктором Рыжкиным), 1969–1971, 1973–1975 (с А. Горшковым). Награждена орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

Умерла 17 мая 1986 года в Москве. Похоронена на Ваганьковском кладбище.

P.S.

С великой фигуристкой прощались в ЦСКА. Очередь выстроилась от станции метро «Аэропорт». Людей было столько, что приехавшим попрощаться с Людмилой председателю Спорткомитета Сергею Павлову и главе Олимпийского комитета СССР Виталию Смирнову пришлось два часа стоять на улице. Когда гроб везли на Ваганьковское кладбище, перекрыли улицы…

Источник: газета Советский спорт

 Posted: 02.02.10 21:11. Post subject: Школа танцев ...Како..

Школа танцев

...Какое восхищение испытала я, увидев впервые обязательные танцы в исполнении настоящих мастеров! Это было в 65-м году, в Москве, на чемпионате Европы. Только тогда я поняла, чем сама занимаюсь. Так бывает, оказывается. Со мной так было.

Я начинала как одиночница. Пробовала себя в парном катании. Танцы меня никогда не интересовали. Считалось, что это занятие для пожилых. Я как-то видела танцующих в парке культуры на катке. Видела, но не запомнила — это не было впечатлением. А потом Виктор Иванович Рыжкин предложил мне кататься с ним в паре в танцах. Сейчас я понимаю, почему я согласилась с такой легкостью: я ничем не жертвовала, ни от чего не уходила. Фигурное катание мне нравилось, но путного ничего не получалось. Данные у меня были средние. На средних ролях я и пребывала. Пара наша с Селезневым, поначалу казавшаяся перспективной, развалилась, и меня не то перевели, не то «сплавили» к тренеру Кудрявцеву, занимавшемуся одиночниками. (Может, даже это устроили родители, мне не обо всем рассказывали.) Я не блистала и на этом поприще, хотя и была чемпионкой России. На какое-то время возвращалась в парное, заменяла травмированную партнершу Фарида Сафаргалеева. Раньше многие одновременно катались и в парном и в одиночном. Татьяна Тарасова выступала и в парном и в одиночном. У нас обеих была одна программа, под одну музыку, шаги одинаковые вставляли.

В общем, как-то не поспешая, я занималась фигурным катанием, и вот тут возникли танцы. Рыжкин внушал мне, что это очень интересно. А мне интересным казалось перейти в ЦСКА, тренироваться у Жука. Это было престижно. Но...


Чемпионат мира, 1969 год. Посмотреть на меня, так это я первая, а не Диана Таулер. На 3-й ступеньке — Швомейер и Сладки.

Я стала партнершей своего бывшего тренера и занималась довольно рьяно — новая обстановка, новая цель, новый тренер. Выступали мы с Рыжкиным уверенно с самого начала. Хорошо ли, плохо — трудно сказать: конкуренции в то время не было почти никакой, не было, по существу, самого вида — спортивных танцев. На чемпионат Европы нас с ним не выпустили. Мы сидели на трибуне в Лужниках, и я время от времени думала: «Бог нас спас!» Я представляла себе, как бы мы выглядели, как бы барахтались — беспомощные, неуклюжие неумехи — на фоне такого блеска!

То, что показали зарубежные танцоры в Москве, было на другом совершенно уровне. Другая работа! Причем произвольные танцы на меня особенного впечатления не произвели. Они показались однообразными. А вот обязательные просто убили наповал. Я была сама не своя, смотрела в каком-то упоении... Еще только спортсмены выехали на разминку и уже заворожили зал — самой плавностью движения, свободой, изяществом внезапных поворотов, особенно английские пары. Выезжали, будто флот на параде, плыли, как корабли. Это была демонстрация новой, специфической эстетики — строгость, скорость, стиль, темперамент, сдержанный, без ярких внешних проявлений.

Я влюбилась в обязательные танцы. С первого взгляда. От нас выступала пара Велле — Трещов, они были опытнее, чем мы с Рыжкиным. Не помню, какое место они заняли, но где-то далеко. Первое было у Евы и Павла Романовых. Они показали наглядно, что такое техника танцев. Я смотрела и не понимала: почему они скользят? Момент толчка и посыла тела я не успевала заметить. Они просто плыли, как лебеди плывут,— мы же не видим их лапки под водой. Ева мне очень понравилась. Чуть полноватая, но это ее не портило, а наоборот, придавало особую выразительность всем ее движениям. Она была очень женственной, на нее приятно было смотреть. Таулер и Форд стали четвертыми. Они пленили всех, в особенности Форд. Партнерша лишь вторила ему, подхватывала его движения, но в обязательных танцах они были одинаково хороши. Второе место за Романовыми заняли Соубридж — Хикенботтом, выступившие лучше всех в обязательных. Круче, на большей скорости, динамичнее делали все Романовы, но англичане покоряли благородством, вкусом, строгостью стиля.

Мое отношение к обязательным танцам не менялось с тех пор. Никогда оно но было формальным, никогда на нем не сказывался трезвый расчет. Разумеется, я понимала, какой вклад они вносят в общий успех. (Но что такое в фигурном катании, а в танцах в особенности, всяческие предварительные расчеты в подсчеты?! Судейство-то у нас субъективное, как и всякая оценка — по впечатлению.) Обязательные танцы — это наша школа, наш экзерсис, подобный тому, которым занимается всю жизнь артист балета, те самые гаммы, каждодневно необходимые пианисту. Иначе нельзя — это поддержание формы, оттачивание техники.

Обязательные танцы — испытание способностей спортсмена. Нас всех учат примерно одинаково, но настоящая индивидуальность способна заявить о себе и в рамках обязательного танца. Что ценится выше всего в нашем виде? Чувство танца, как таковое. Так вот обязательный танец — это танец в чистом виде. Еще нет, еще не сделан и не показан произвольный, с его идеей, образами, драматургией, но все это уже присутствует в обязательном танце — в его музыке, ритме, размере, даже в названии. Если танцевальному дуэту присущи вкус и чувство стиля, все это проявится и в обязательных танцах.

На чем держится наш вид, если не на обязательных танцах? С них начинаются соревнования. Ты сразу же показываешь, что ты за танцор. У англичан, родоначальников танцев, существуют даже особые требования отбора, основанные на физических данных. Незначительные дефекты сложения, не привлекающие к себе внимания при исполнении произвольной программы, при строгом судействе должны повлиять на оценки в обязательных танцах, с их требованиями к безупречной элегантности. По обязательным танцам мы можем судить о классе спортсмена. В обязательных принято ценить чувство меры. Если ты украшаешь свой танец, вносишь индивидуальность в его исполнение, это поощряется, но лишь в определенных границах.

В обязательных танцах оценивается не только то, как владеет коньком каждый из спортсменов, но и то, как они вместе лавируют, подчиняясь изощренному ритму, каково их «общее дыхание», как оно, это дыхание, передается движению коленей, работающих в одном ритме. Здесь можно оценить близость позиций партнеров, увидеть, насколько правильно ведет партнершу партнер, насколько четко, своевременно она следует его движениям. Все это видно в обязательных и зрителю, если он обладает достаточным вкусом и опытом.

В произвольном танце критерии оценок более расплывчаты. Композиция и исполнение произвольного танца могут быть настолько эффектны, что даже сами судьи не составят себе четкого представления о профессионализме партнеров. В обязательных танцах никого не введешь в заблуждение, никаких своих недостатков не замаскируешь. Есть у тебя чувство ритма или нет — видно сразу. Слышит спортсмен музыку или нет — тоже видно сразу же. Ведь это же танец, пусть спортивный, но танец, а чего он стоит, если танцору «медведь на ухо наступил» и танцует он не в лад музыке, а под свою дуду? Даже в деревне, на гулянье, если кто-то пойдет плясать «поперек музыки», его из круга выгонят.

Есть и еще одно ценное достоинство обязательных танцев. Они воспитывают и спортсменов и публику. Бальные танцы, так же как исторические, историко-бытовые, отражают поэтические отношения «дамы и кавалера». Поэтому здесь столь жестки классические каноны костюма — строгость линий, отделки, элегантность кроя. И видом своим и танцем спортсмены должны соответствовать рыцарским понятиям дамы и кавалера.

Знала ли я обо всем этом уже тогда, в 65-м, когда сидела, зачарованная, на трибуне лужниковского Дворца спорта? Нет, конечно, не знала, ведь я и самих танцев не знала глубоко. Я и помыслить не могла, что когда-нибудь смогу соперничать с великолепными мастерами, которым с таким жаром аплодировала. В течение первых лет наших выступлений на международной арене они были нашими учителями. Тогда нам впервые открылось, что существует элементарная музыкальная грамотность, законы которой нарушать не позволено. И мы построили свою работу на постижении азов, на изучении позиций, особенно счета. Мы поняли, что невозможно создать красивый танец на льду без глубочайшего его изучения. Весь чемпионат Европы мы отсняли на пленку и скрупулезно изучали танец в исполнении ведущих пар. Изменился целиком подход к тренировочному процессу.

На следующий год мы с Рыжкиным уже выступили на чемпионатах Европы и мира, но оставались в роли учеников. В 67-м приехали на чемпионат Европы в Любляну уже с Сашей, и теперь настал его черед испытать такой же шок, какой был у меня два года назад в Москве. Мы пришли на тренировку незадолго до окончания первой группы, в которой катались англичане. Саша стоит, смотрит остолбенело на Таулер и Форда и говорит мне: «Мила, что это за танец такой?» Я отвечаю: «Это танго».— «Так это же ничего общего не имеет с тем, что мы с тобой делаем! У них же рисунок совсем другой!» — «Не до рисунка нам еще с тобой пока, Саша». Да, тогда мы были начинающими учениками — неумелыми, но отнюдь не робкими. Без комплексов. И главное, мы не стеснялись учиться. Мы никогда и потом не стеснялись учиться... А тогда мы, новички, как губка впитывали в себя чужой опыт и ничуть не смущались при этом обнаружить свою «непросвещенность». Помню, как в 65-м, во время чемпионата Европы, мы ходили на все тренировки — в ЦСКА, в Лужники, па «Кристалл». И тренировались вместе со всеми участниками чемпионата. Шумная собиралась компания. Кто приехал с родителями, кто с бабушками, а некоторые даже привезли с собой четвероногих друзей. Царила атмосфера радостной суматохи. И вот я, никому тогда не известная, на тренировках каталась с Фордом. Представьте себе теперь, как это выглядело: какая-то Мила Пахомова на катке «Кристалл» запросто берет за руку знаменитого Бернарда Форда и говорит: «Бернард, покажи мне, как ты этот выход делаешь. Мне очень нравится». И он говорит: «Пожалуйста». Оставляет свою партнершу и катается с этакой пытливой Милой и объясняет ей, что к чему. Кстати, разговаривала я тогда с Фордом на якобы «английском языке», но он меня понимал. Когда беседуют на свою тему, всегда друг друга понимают. Терминология международная да еще жест, выражение лица — этого достаточно для общения, во всяком случае делового.

Наташа Анненко и Генрих Сретенский участвовали в турне по Австралии вместе со своими кумирами — Торвилл и Дином. Они были вместе с утра до вечера. Перед ними предстали Торвилл и Дин не только как артисты, но и как спортсмены, фанатики, беспощадные к себе, работающие до изнурения. Встретившись после этой поездки с ребятами, я заметила, что они находятся под сильнейшим впечатлением от этих чемпионов. И что же? Познакомились ли они с ними, поговорили, пообщались? Да нет, и мысли такой не было! А ведь и общение, и совет, и показ сослужили бы им великую службу.

Под лежачий камень вода не течет. Проси совета, спрашивай, отказа не будет! Но не спрашивают — не принято. А я спрашивала и спрашиваю. Если мне что-то нужно узнать, меня не остановят никакие побочные соображения. Мне, шестикратной чемпионке мира, олимпийской чемпионке, никогда не было стыдно подойти и посоветоваться со знающими людьми о тех или иных вещах, которые мне неясны. Я спрашиваю и зарубежных тренеров.


Это иллюстрация технической сложности в танцах, та самая реберность.

Известный тренер англичанка мисс Хоук когда-то тренировала Таулер и Форда. На турнире в Лондоне, куда я приезжала со своей парой, я увидела ее, одиноко стоящую за колонной. И сразу сообразила, кто мне сможет помочь с поворотом в «Равенсбургском». Я билась над ним сама, билась со своими учениками, когда разучивала этот вальс. И я вытащила эту старую леди на лед: «Ради бога, посмотрите этот поворот!» Одно ее слово — и все встало на свое место, я поняла, в чем моя ошибка...

Не знаю, может быть, у меня склонность к ученичеству? Может быть, меня сам процесс увлекает? Позже, став тренером, я убедилась, что мне интересно и учить тоже. Наверное, это как-то взаимосвязано. Как бы там ни было, если бы мы с Сашей не прошли «курс ликбеза» в обязательных танцах, о чемпионских медалях можно было бы и не мечтать. Учителями нашими на льду были фигуристы-мастера. Но мы прослушали еще и обширный курс по теории обязательных танцев.

Начать с того, что с первого же момента нашего появления на международной арене у нас возникли добрые отношения не только со спортсменами, с которыми мы вместе тренировались, но и с зарубежными специалистами. Мы чувствовали к себе всеобщее внимание. Может быть, появление перспективной советской пары выглядело обнадеживающим с точки зрения развития танцев. Может быть, наша с Сашей открытость была тому причиной, наша коммуникабельность, но к нам постоянно подходили люди, что-то советовали, подсказывали. С некоторыми у нас сложились отношения близкие к дружеским. С Айрис Террагони, например, англичанкой по происхождению (ее девичья фамилия Бейкер). Она сама когда-то каталась, закончив выступать, вышла замуж и поселилась в Швейцарии. Она приезжала на все чемпионаты Европы и мира. Первоклассный специалист по обязательным танцам. На Западе время от времени устраивают тестирование для определения теоретических познаний тренеров. Так вот, она оказалась первой по этим тестам, именно по разделу обязательных танцев. Ей были известны так называемые английские секреты. У нас дома до сих пор хранится толстенный «талмуд», где от руки записана под диктовку Айрис почти вся теория обязательных танцев. Айрис Террагони помогала нам совершенно бескорыстно, из чисто дружеских чувств, но с обязательностью и методичностью частного преподавателя. Мы разбирали танцы, разбирали скрупулезно, вплоть до того, как поворачивают голову партнеры и для чего это делается. Какой смысл в этом повороте или в том? Каков изгиб локтя при той или иной позиции и что может произойти, если не придерживаться этого предписания? Как сгибается стопа перед тем, как скрестить ногу, в какой момент и как нога при этом ставится на лед и что при этом происходит с опорной ногой?.. Эта толстенная пачка исписанных листов бумаги могла бы превратиться в бесценное пособие по обязательным танцам. Для нас с Сашей это и был самый настоящий учебник, по которому мы занимались и дома, и в поездках. Мы с ним не расставались.

Помимо Айрис Террагони в нас принимал участие также судья из ФРГ мистер Волерсон. Он присылал нам пленки с музыкой обязательных танцев, книги по танцам на льду и танцам па роликах. Мы тогда впервые узнали о том, что существует такой вид спорта, как фигурное катание на роликах. Это тоже род фигурного катания, с обязательными упражнениями, прыжками в одиночном катании, с поддержкой в парном. Очень дешевый вид спорта. Все, что требуется для занятий — элементарная асфальтовая площадка.

Накопление теоретических знаний по обязательным танцам и работа на льду шли параллельно. Причем этот процесс познания был нескончаем. Казалось бы, сколько нужно времени на освоение школы? Ну, выучить, запомнить, довести исполнение технических элементов до автоматизма. В конце концов не так уж велика сложность обязательных танцев по сравнению с произвольной. У нас, однако, от общего объема тренировочной работы процентов шестьдесят приходилось на обязательные танцы. Только в предолимпийский и олимпийский годы мы изменили это соотношение в пользу произвольного. Это был вопрос стратегии — сосредоточить внимание на том виде троеборья, где конкуренция была самой высокой. Сложный танец требовал очень большой затраты сил. Мы чаще, чем обычно, прокатывали его целиком. Тут-то как раз и сказалось то, что прошедшие восемь лет мы основное внимание уделяли обязательным танцам. У нас появилась уверенность, мы завоевали такое ощутимое преимущество над соперниками, что могли себе позволить, когда это потребовалось, перераспределить нагрузки. Но если бы не Олимпиада, если б не задача выиграть, которую мы перед собой поставили, мы бы остались верны прежней установке на обязательные танцы, на школу. Для нас это был не только вопрос целесообразности, но и вопрос профессионального роста. Из того времени, что мы тратили на обязательные танцы, половина приходилась на упражнения для ног, без музыки, по развитию виртуозности, синхронности, реберности. Потому что высокая техника фигуриста, не только танцора, характеризуется, как мы говорим, «реберностыю».

Есть общее понятие — реберность скольжения, реберность исполнения. Реберность достигается за счет грамотной работы всего корпуса, а также колен и голеностопа. Исполнение каждого движения, самого маленького и даже части движения складывается у фигуриста из того, как он это делает коньком: постановка конька на ребро должна быть безукоризненной, близкой к идеальной. У нас, например, не существует движения по прямой, я имею в виду, абсолютно по прямой. То есть может быть какая-то комбинация движений, которые строятся по прямой, по •сами движения состоят из дуг, из каких-то элементов. Иногда зритель не может объяснить, что именно ему понравилось, но он скажет: «Мне понравилось, как они катались». Ему не понравился танец или но понравились костюмы, лица, пластика рук, музыка, но ему поправилось, как они катались — как легко, плавно, как будто без толчков они танцевали. Зрители это заметили, судьи тем более. Оценивая исполнение, судьи следят прежде всего за движениями ног, чего никогда не делает зритель. Еще до соревнований — ведь они видят спортсмена на тренировках — у судьи формируется впечатление о специальной танцевальной технике.

В парном и одиночном катании показателем техники является исполнение элементов — поддержки, прыжки, вращения. На периоды между элементами — связки и подходы к ним — меньше обращают внимание, как и на то, каким образом достигнута та скорость, на которой исполняются эти элементы. А вот в танцах наиболее важно то, как набирается скорость. Танцоры, которые будут откровенно разбегаться, приравняются к спортивной паре. Танцы тем и характерны, что каждый шаг — это танцевальное движение. Это может быть главное движение, может быть связующее, но ни в коем случае не разбег. Только высокотехничные танцоры способны варьировать скорость без снижения танцевального впечатления.

Еще один компонент техники танцора — специальная координация, вырабатываемая особым тренажем. Угол наклона плеча, бедра, колена меняет направление следа, меняет линию, которую выстраивают спортсмены. Так как это катание парой, то особенно ценится близость позиции. Та свобода движений, та безукоризненная координированность, раскрепощенность, владение своим телом, которые свойственны большим мастерам, есть производные технической свободы. С другой стороны, это основа артистичности. На высоком уровне исполнения техника и артистичность сходятся. Чем подвластней танцору его тело, чем лучше он выучен, тем убедительнее он проявит себя как артист. Моисеева и Миненков обыграли в 81-м году своих постоянных соперников Линичук и Карпоносова за счет того, что резко прибавили в технике. Реберность у них была и так, конек у них был хороший, как мы говорим. Есть много спортсменов, у которых «конек хороший», но из-за погрешностей в общей танцевальной технике они останавливаются в росте.

Современный танец потребовал новых качеств: гибкости, грамотной постановки корпуса. Мы с Сашей занимались выработкой их на льду, придумывая различные упражнения или по ходу разучивания танцев. Тогда были другие критерии, другой подход к материалу. С обязательными танцами мы знакомились по первоисточнику, в общении с теми, кто их чуть ли не сам сочинил и впервые исполнил. Нам говорили, например: «Кросс-ролл — это очень важный элемент. Выполняется так-то. При малейшей недоработке в бедрах, в движениях голеностопа толчковой ноги уже не получится не только первоклассного исполнения, но и вообще грамотного». А современные фигуристы видят классное исполнение этих элементов на экранах телевизора. Трудность заключается в том, что они видят их готовыми, им приходится расшифровывать эти движения. Между прочим, это тот род работы, где сейчас столь эффективно используется видеомагнитофон. Если бы мы могли им пользоваться! Нынешним фигуристам не нужно полагаться на чутье, как приходилось нам. Они могут подъехать к бортику, посмотреть запись и сказать: «А, вот в чем дело, ты же ногу не так поднял!» У нас не было возможности увидеть конкретную ошибку. Можно было только чувствовать, получается или не получается тот или иной элемент.

Сейчас на тренировках куда более экономично расходуется время. Высокий уровень исполнения в теперешнем фигурном катании достигается именно за счет этой экономичности, помноженной на труд. Если к этому еще добавляется одаренность, то мы видим технику, подобную той, что у Торвилл и Дина. Для техники этих спортсменов характерно то, что мы называем «выворотностью». У меня это было слабое место. У Саши тоже. Мы работали. Бесконечные усилия давали микроскопические результаты.

«Нет следа, не получается». Все знаем, все понимаем — не получается. Тело не подчиняется, не справляется, нет «выворотности» в стопе, в бедре. Вот над этим мы и бились. Если тренировка длилась час сорок пять, то сорок пять минут уходило только на черновую, изнурительную работу над техникой отдельных элементов.

А танцы — обязательные, оригинальный, произвольный — это была уже другая работа, творческая, интересная... Впрочем, интересно нам было все. Это не красное словцо. Мы могли заниматься черновой работой с таким упорством именно потому, что она была нам интересна. Если ты спортсмен по духу, если метишь высоко, полюбишь и все, что ведет к цели, найдешь удовлетворение и в самой тяжкой и скучной работе. Мы привыкли спрашивать с себя по максимуму. Мы по могли позволить себе выйти катать какой-то танец, если сами видели, что не добились еще заданных положений в паре, если замечали шероховатости в движениях, в элементах. Сколько еще надо потратить времени на эту доводку, в расчет не принималось...

Время, силы, пролитый пот, здоровье — обо всем этом можно было бы и не упоминать, потому что ото условия жизни в большом спорте. Я и не считала ни времени, ни сил, я ничего не приносила в жертву: я занималась любимым делом. Но тут есть другое. Я была не одна. Я была членом команды. Я была в составе дуэта. В танцевальном дуэте должно говорить об абсолютном сходстве партнеров, если иметь в виду отношение к делу, спортивный характер. Что же касается стороны зрелищной, то это скорее единство противоположностей: танцевальное амплуа партнера и партнерши различны. Партнер — это ведущий. Он ведет, он танцует с партнершей...

Пахомова Л. А. Монолог после аплодисментов.— М.: Сов. Россия, 1988.- 144с, 16 л. ил.
Источник: www.salchow.ru

 Posted: 04.02.10 19:13. Post subject: Последняя гастроль ..

Последняя гастроль


Это было почти десять лет назад. Молодой, талантливый и, конечно же, амбициозный фигурист Максим Шабалин мечтал о золотых медалях. Не Олимпиады, конечно, а всего лишь чемпионата мира. Юниорского. Мечта Максима была погребена беспристрастной, а других в танцах на льду и не бывает, судейской бригадой, отдавшей первое место Танит Белбин и Бенджамину Агосто. Американцы ликовали, а Шабалин помахал ручкой своей тогдашней партнерше Елене Халявиной, а заодно и всей родной Самарской области, отправившись покорять столицу. Там он и встал в пару с Оксаной Домниной, вместе с которой сейчас мечтает о золотых медалях.

Олимпиады, конечно, где одними из их главных конкурентов будут… Белбин и Агосто. После Ванкувера, что бы там ни случилось, все будет кончено: пара Домнина - Шабалин прекратит свое существование.

После Платова

Четыре года назад, сразу после Олимпиады в Турине, фигурное будущее сборной России представлялось пессимистично-туманным. Лишь в танцах на льду просматривались золотые перспективы на Игры в Ванкувере. Не то чтобы Оксана Домнина с Максимом Шабалиным выглядели перспективнее прочих дуэтов, но все уже давно свыклись с тем, что на ледовой «дискотеке» слишком многое решает не мастерство фигуристов, а закулисные игры. Евгений Плющенко ушел из спорта в политику и шоу-бизнес одновременно, а Татьяна Тотьмянина с Максимом Марининым просто ушли, так что в остальных видах программы навскидку и за кулисами ловить было абсолютно нечего.

В конце концов, уж слишком высоко в свое время подняли планку российских танцев легендарные Оксана Грищук и Евгений Платов, последние на сегодняшний день безоговорочные олимпийские чемпионы. Однажды в приватной беседе со мной одна из самых известных судей в танцах призналась, что сборная России до сих пор получает отнюдь не скромные дивиденды от вклада Грищук и Платова в фигурное катание. А ведь столько лет уже прошло! Поверьте, рейтинг самой фигурной державы имеет огромное значение…

В общем, наверное, правильно некогда поступил Шабалин, вернувшийся из Болгарии в Россию, было это еще до Халявиной. Можно, конечно, вспомнить о великолепных болгарских танцорах Албене Денковой и Максиме Стависком, но олимпийскими чемпионами они так и не стали. Недавно я встретил Ставиского, ныне помогающего французу Брайану Жуберу, на чемпионате Европы в Таллине. Мы беседовали как раз в тот момент, когда Жубер демонстративно снял с шеи бронзовую медаль.

- Во как к «бронзе» относится, - иронизировал Максим. - Мы с Албеной, помнится, грызлись за каждую такую медаль и радовались ей, даже если судьи обижали. А Брайану она не нужна. Как не нужна была бы Домниной и Шабалину.

Верной партнеру

…Знаете, а ведь Шабалин очень долго сопротивлялся родителям, решившим сделать из своего чада фигуриста. Максим старательно прогуливал ледовые занятия и вместо того, чтобы кататься на коньках, просто бегал вокруг стадиона. А набегавшись, садился в автобус и ехал домой. Пораньше. Все изменилось в тот момент, когда ему предложили попробовать заняться танцами. 10-летнему Шабалину новая дисциплина очень даже понравилась. В общем, сложно все было у Максима. То ли дело Оксана: как встала в 6 лет на коньки, так и движется вперед.

И наверное, есть что-то логичное в том, что, когда четыре года назад решалось, кого из российских танцоров двигать на Ванкувер, пара Домнина - Шабалин оказалась под угрозой распада. В любом дуэте есть «паровоз» и «прицеп». Нетрудно догадаться, кого во многом искусственно «назначили» этим самым «прицепом». Ведь уже тогда Максим жаловался на оба колена, а Оксана радовалась жизни в объятиях олимпийского чемпиона Романа Костомарова. Слухи об образовании пары Домнина - Костомаров усиливались с каждой неделей. Но на льду Оксана осталась верной Максиму.

Ледовый закон

Они встретились на катке в подмосковном Одинцове у тренера Алексея Горшкова. Оксана уже давно работала под его началом, а Максим только что приехал с Волги. Довольно быстро стало понятно, что новая пара имеет неплохие перспективы, и настал момент, когда Домнина с Шабалиным стали вторым номером сборной России.

Таков уж суровый закон российских, и не только, танцев: второму номеру не суждено стать первым, пока первые не уйдут. Поэтому Горшков вместе со своими учениками терпеливо ждали… олимпийского «золота» Навки с Костомаровым. Конечно, тогда уже набирал обороты дуэт Яна Хохлова - Сергей Новицкий, а рядышком на катке в группе Горшкова пахали Денкова со Стависким. Но главной на Одинцовском катке была сама Алла Шеховцова, один из самых авторитетных арбитров в танцах, а по совместительству - супруга президента Федерации фигурного катания на коньках России Валентина Писеева. Как гласит легенда, это обстоятельство сыграло решающую роль в перспективах Домниной и Шабалина, которым пообещали, что именно они таки станут первыми.

Денкова со Стависким, слишком поздно понявшие, что у Горшкова, связанного обязательствами с российской федерацией, они никогда не станут чемпионами, еще перед туринской Олимпиадой уехали в Америку к Наталье Линичук. По иронии судьбы два с половиной года спустя по тому же маршруту отправились и Домнина с Шабалиным. Договоренности - это, конечно, хорошо, но, когда тренер ставит всем однотипные, практически не отличающиеся друг от друга программы, нужно что-то делать. Горшков оказался не готов к великим свершениям.

Скрытое колено

Наталья Владимировна Линичук готова к ним всегда. Меньше чем за два года она превратила Оксану с Максимом не просто в первую российскую, а в конкурентоспособную пару, способную, что называется, по чесноку выиграть Олимпиаду. Вот только у Максима проблем становилось все больше и больше. Диагноз «артроз левого коленного сустава» - практически приговор для профессионального фигуриста. Будь Шабалин одиночником или парником, его карьера уже завершилась бы. Но у танцора Шабалина оставалась и остается маленькая лазейка для счастья. Нужно дотерпеть чуть-чуть, всего несколько недель…

В общем-то, не секрет, что даже многие тренеры и фигуристы нынче исключительно иронизируют относительно бывших и, возможно, грядущих побед российских танцоров. Возможностей же прибавить у Оксаны с Максимом практически нет. Опытнейшая Линичук и так сделала практически невозможное: поставила своим ребятам такие танцы, что они по максимуму скрывают проблемы партнера с левым коленом. По максимуму, но не полностью. От некоторых сложнейших поддержек пришлось отказаться. Да и если, скажем, в оригинальном танце конструкцию, укрепляющую колено Максима, скрывает костюм, то в произвольном этого сделать не удалось.

Дотерпят ли? Смогут ли? Не знаю. Ждать осталось недолго. До последней гастроли - менее двух недель.

Отсюда http://smena.ru/news/2010/02/01/16708/

 Posted: 04.02.10 20:18. Post subject: ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ Ел..

ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Таллина

Зачем они вернулись?

Этот вопрос наверняка будут обсуждать еще очень долго. Что дало мужскому фигурному катанию возвращение в спорт олимпийского чемпиона Турина Плющенко и двукратного чемпиона мира Ламбьеля? Пьедестал четырехлетней давности? Катание, которое "старожилы" наблюдали уже много раз, причем в более мощном и свежем исполнении? Лучшим ответом, наверное, был позавчерашний зал. Забитый под завязку, визжащий и топающий. В последние четыре года мужскому европейскому катанию больше всего недоставало именно этого. И вряд ли стоит переводить стрелки в сторону рассуждений о том, что за четыре года в европейском фигурном катании (как и в российском, кстати) не родилось и не выросло ничего более интересного. Это - совсем другая тема.

Плющенко был зол. Это просматривалось невооруженным глазом в его реакциях после проката. Недовыплеснутая на льду агрессивность хлестала из каждого жеста. Было несложно понять, кому именно она адресована. Брайану Жуберу. Француз не просто собирался победить. Он был намерен взять реванш за все сразу. И без конца репетировал триумф на тренировках.

А в нужный момент ничего не получилось. Пожалуй, лишь тогда всем стало очевидно, что учиться заново соревноваться нужно отнюдь не Плющенко. А всем остальным - с Плющенко.

До такой степени откровенным, как в Таллине, чемпион еще не был никогда. Сказал:

- В какие-то моменты мне было сложно понимать судей. Порой они ставили откровенно завышенные оценки. Не хочу конкретизировать, хотя, ладно, скажу. Брайану Жуберу за короткую программу поставили 88 баллов. Наверное, для его проката это слишком много. Его дорожки и вращения не соответствуют таким оценкам. У нас с ним одинаковые transitions, связующие элементы. То есть их просто нет - ни у него, ни у меня. Это вполне объяснимо. Мы оба просто идем на прыжки, которые нужно сделать во чтобы то ни стало. Ставить мне за transitions 8,25, а Жуберу - 8,60... За что? Жубер лучше меня делает перебежку? Ее все делают одинаково. Может быть, судьи хотели таким образом создать интригу? Что ж, они ее получили…

Двукратные чемпионы мира в танцах на льду Албена Денкова и Максим Ставиский, которые помогали Жуберу работать над произвольной программой этого сезона, были расстроены, как и сам Брайан, хотя Албена, с которой мы ненадолго пересеклись на катке, постаралась объяснить:

- Вы же знаете про травму? Сейчас она не то чтобы беспокоит Брайана, но он о ней помнит. Поэтому катается несколько более сдержанно, чем может. Наверное, те две недели, которые он пропустил, залечивая ногу, сказались теперь именно таким образом...

Не думаю, что причиной сокрушительного поражения стала травма. Француз именно перегорел, выложив на разминке все классические, сопутствующие этому явлению признаки: граничащую с паникой неуверенность во взгляде, ускользающее равновесие в приземлениях, нервность в каждом жесте... На пресс-конференции он аж дернулся, услышав вопрос про лионский пьедестал. Ответил:

- Очень надеюсь, что на этом все сходство с тем сезоном закончится и результаты Олимпиады не повторятся: не хочу опять стать шестым. Для этого нужно просто сосредоточиться на своей цели, нужно работать. В Ванкувере я постараюсь сделать все возможное, чтобы выступить иначе.

По словам Алексея Мишина, который радовался победе ничуть не меньше, чем его знаменитый ученик, тренировочный настрой Жубера ни для кого не был секретом. В интервью после короткой программы, где Плющенко говорил о том, что у него есть определенная стратегия выступлений, француз заметил: "У меня нет стратегии, но есть два четверных".

Если бы Жубер сумел выполнить все заявленные элементы (а он катался в финале как раз перед Плющенко), не исключено, что российский спортсмен тоже пошел бы на то, чтобы сделать два прыжка в четыре оборота. Он и сам это подтвердил на импровизированном брифинге для российских журналистов. Сказал, что второй такой прыжок в программе нужен прежде всего ему самому - чтобы повторить прокат времен Игр в Солт-Лейк-Сити. По этой же причине - ради самоуважения и желания понять предел собственных возможностей - на тренировках в Санкт-Петербурге Плющенко пробовал выполнить два четверных прыжка в каскаде. Закончилось это неважно: спортсмен слегка надорвал мышцу. Зато после подобных тренировок одиночный четверной (как и тройной аксель) стал даваться значительно проще и стабильнее.

На вопрос, заводил ли его настрой Жубера, Евгений ответил:

- Я, естественно, отмечал все, что происходило вокруг. Кроме последней тренировки перед финалом. Сам катался на ней лишь 12 минут, выполнил каскад 4+3+2 - и убежал отдыхать. Поэтому не знаю, что и как прыгал Брайан. А вот на разминке видел, как он два раза сорвал четверной тулуп, потом сорвал тройной аксель, а затем - четверной сальхов. И все понял. Но даже если бы в соревнованиях Жуберу удалось справиться с четверными прыжками, у меня все равно оставалось преимущество в виде остальных прыжков. Они были более сложными. Я нервничал, да. Но, видимо, еще не забыл, как нужно собираться на выступление. У меня были хорошие учителя в этом плане - Элвис Стойко, Тодд Элдридж, Виктор Петренко, Алексей Урманов... Считаю, что то поколение фигуристов было по-настоящему великим.

Стефан Ламбьель, которому Мишин сделал неожиданный комплимент, выделив его отдельной строкой из списка тех, кто "не просто нервничал, но рассыпался", вовсе не производил на льду впечатления человека, сражающегося за место на подиуме. Хотя его итоговое место заставляло вспомнить все тот же 2006 год, но не европейский чемпионат, а Олимпиаду - серебряную медаль. Люди с неустойчивой психикой на такую высоту не забираются.

Мишин, правда, не удержался от легкой колкости в адрес швейцарца, сказав:

- Хорошая техника как бы предопределяет уверенность в том, что ты все сделаешь без ошибок. А если есть пробелы... Тот же Ламбьель не может делать тройной аксель, например. О какой психологической уверенности тут можно говорить?

Впрочем, подгонять Ламбьеля под общепринятые спортивные стереотипы - дело неблагодарное. Стефан и в Таллине с удовольствием рассуждал об артистизме, о том, что именно художественная сторона привлекает его в фигурном катании сильнее всего, но одновременно с этим признался, что нынешний сезон стал для него прежде всего "дорогой в Ванкувер".

- Думаю, для любого спортсмена Олимпийские игры – это что-то особенное, - сказал Ламбьель на пресс-конференции. - Я смог побывать на двух Олимпиадах и очень хотел бы проверить себя в третий раз, в Ванкувере. После короткой программы (Ламбьель там остался пятым. - прим. Е.В.) я был готов бороться. Задавал себе вопрос: что могу сделать, чтоб исправить ситуацию? И когда вышел на лед в финале, сказал себе: "Просто следуй за музыкой".

Несмотря на то, что швейцарцу не удался первый из четверных прыжков в самом начале программы (элемент был засчитан, но оценку снизили за не очень удачный выезд), он решился на второй. Прекрасно выполнил его в каскаде, только вот после приземления потерял ориентацию в пространстве и из-за этого немного растерялся с заходом на тройной флип. Затем совершенно неожиданно упал в дорожке шагов, после чего считать выступление удачным стало совсем трудно, хотя оценки за компоненты программы оказались у Ламбьеля в итоге самыми высокими среди финалистов - 85,00.

Это и "вытащило" двукратного чемпиона мира на третье в карьере европейское серебро. За вязью хореографических кружев как-то ушел на второй план еще один интересный факт: базовая сложность произвольной программы швейцарца составила в сумме 72,25 против 70,33 у Евгения Плющенко. Другое дело, что надбавки за качество элементов принесли чемпиону более десяти баллов, а серебряному призеру - всего 4.

Отсюда http://winter.sport-express.ru/figureskating/reviews/3519/